Русалка.

(Воспоминания детства)

Бум, бум, бум! Гудит набат рядом с нашим окном. По занавеске мечутся тени. Кто-то протяжно бурлит и свистит. Мне одному в темной спальне, конечно, страшно. Но не очень. Это потому, что я уже не маленький. На дворе зима, мороз, вьюга. А в набат бьет наверно баба Яга. Прилетела верхом на метле поближе к теплу и колотит ею по железной пожарной лестнице, которая до крыши достает. Бум, бум! Эй, вы люди, пустите в дом погреться, а не то хуже будет!
Вместе с бабой Ягой и черти примчались. Прыгают перед самым окном. Размахивают руками, свистят и воют от холода. Ну что мне до них?! – успокаиваю я себя. Окно на крепком запоре и даже заклеено на зиму. В случае чего у меня тут рядом за дверью столовой папа, мама и гости.
Я знаю, зачем они собрались. Будут духов вызывать. Духи - это такие невидимки, но очень все умные. Могут ответить на любые вопросы. Я лежу в постели и размышляю: интересно, если подерутся духи и черти, кто из них победит. Наверно, черти. Они воют все громче и громче. Я уже и подушку на ухо положил. Не помогает. Тогда я слезаю с кровати, иду в столовую и говорю маме, что хочу побыть с ней. Мама укладывает меня спать на диване. Но я не сплю и подсматриваю. Папа, мама и гости садятся вокруг стола, зажигают свечку и гасят свет. Сидят смирно и ждут, когда какой-нибудь дух к ним придет. Ох, уж эти взрослые!
Скучная у них игра. Можно на самом деле уснуть. Я лежу на диване тихо, тихо. Но когда одна тетенька заунывным голосом стала звать духа: «Дух, дух, приди к нам! Кто ты, где ты? Отзовись! Отзовись!» А дух никак не отзывается. Я не выдерживаю, выручаю тетеньку и отзываюсь. Но оказывается, что духи не пищат. Что тут начинается. Гости хихикают, смеются, хохочут и хлопают мне в ладоши. Я тоже радуюсь вместе с ними. Но не очень. Это потому, что мама берет меня за руку и ведет обратно в спальню. Хорошо, что здесь стало тихо. И баба Яга, и черти куда-то умчались.
Я лежу в своей постели и размышляю: «Интересно кто к нам сегодня придет. Может быть, Пушкин. Он у нас уже бывал и дорогу знает. Вот бы на него взглянуть. И не беда, что он дух. У меня глаза зоркие и я бы его разглядел…»
Утром я рассказал маме про бабу Ягу и про чертей. Но она мне не поверила. «Глупенький, - сказала мама.- Это не они, это ветер воет и качает кусты акации, которые растут рядом с окном. А те ударяются о железную лестницу, получается набат. Вчера вечером был сильный буран». Ох уж эти странные взрослые! В духов, которых даже не видно, мама верит. А в самую обыкновенную бабу Ягу, которую все дети знают, и в самых простых чертей мама не верит. Я, конечно, расстроился, но не очень. Потом я спросил папу: « Кто к нам вчера приходил? Пушкин?» Папа улыбнулся, а потом сказал серьезно: «Александр Сергеевич Пушкин - не дух, а великий русский поэт. Послушай, какое стихотворение он сочинил:

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То, как зверь она завоет,
То заплачет, как дитя.

То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит…

«Вот и неправда,» - сказал я,- «тут Пушкин напутал. Никто вчера соломой не шумел и к нам в окошко не стучал. А какие еще стихи сочинил Пушкин?»- спросил я у папы. «Много,»- ответил он, - «вот, послушай еще:

У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том.
И днем, и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом.
Идет направо - песнь заводит,
Налево - сказку говорит,
Там чудеса, там леший бродит…

«Знаю, знаю», - перебил я папу, - « там еще русалка на дуб забралась и на ветвях сидит. Смешное стихотворение». Тут папа достал лист бумаги и большой цветной карандаш. На одном конце он был синий, а на другом красный. Я взял его покрепче в кулак и поинтересовался: « А у Пушкина усы были?» «Нет, - ответил папа, - у него были бакенбарды. Это небольшая борода по сторонам лица». Я тут же накрутил на левой стороне бумаги синюю бакенбарду, а на правой - красную. Синей черточкой обозначил нос, а повыше нарисовал два очень красных глаза. Это потому, что ночью Пушкин мало спал и не выспался. Его все время вызывали к себе наши гости. Папе портрет понравился, но не очень. «Для начала ничего», - сказал он. Ох уж эти взрослые! Я возмутился: «Как так ничего! Когда вот он нос, вот два глаза, вот бакенбарды». Тут я замялся, задумался и подрисовал внизу красный улыбающийся рот. Пусть Пушкину всегда будет весело.
Ночью мне приснился сон. Откуда не возьмись, верхом на метле прилетела наша главная гостья. Я, конечно, удивился, но не очень. И стала звать духа: « Дух, дух, появись, появись!» Появился, конечно, дух Пушкина. Я взглянул на него и обрадовался. Он был точь-в-точь как на моем портрете, веселый и бакенбарды разноцветные. Посмотрел Пушкин на портрет и сказал: «Вы, сударь, отменный рисовальщик. У меня к вам просьба, нарисуйте, пожалуйста, картинки к моей сказке «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь…» «Знаю, знаю,»- перебил я Пушкина. «Ну и что?» - спросил он. «Будет сделано! - ответил я, - обещаю. Мое слово крепкое».
Быстро слово молвится, да не скоро дело делается. Прошло много лет. Я стал художником и выполнил свое обещание. Нарисовал иллюстрации к поэме А. Пушкина «Руслан и Людмила». Это там в прологе русалка забралась на дуб и на ветвях сидит. Чудеса!

 

Заслуженный деятель искусств России,
художник Леонид Владимирский