3:31 08.04.04  –  22:27 02.05.04                                                           

От автора

              ... Это эссе родилось неожиданно для меня самой, под утро, когда я, мучимая апрельской бессонницей, уже утратила всякую надежду на сон. Слова вдруг соткались из музыки моего любимого итальянского ансамбля  "Rondo` Veneziano",   альбом "Attimi di Magia - Magische Augenbliche", который я и слушала той ночью. Решающим же импульсом к написанию стали три последние композиции альбома - "Gondole",  "Mosaico" и "Addio a Venezia",  подсказавшие мне сюжетную линию новеллы. Благодаря этой же музыке, появилась мысль назвать её  "Баркаролой" - так  в Венеции называется  песня лодочника-гондольера, от итальянского слова - "barca", что значит, "лодка".  А "Изумрудной" она стала под впечатлением дорогой моему сердцу сказки,  память о которой всколыхнуло моё недавнее посещение сайта "Изумрудный город", знакомство  с его замечательной хозяйкой – Анютой - Тотошкой, а так же - интеллектуальное и творческое общение с молодой одарённой писательницей - Любой Отрадневой, именующей себя смешным и милым прозвищем "Букан". Общение с ними и подвигло меня, облечь, наконец-то, в слова  мои  давние фантазии, и придало смелости, дабы представить сие скромное творение на суд читателей. 

 Рената Бедро

Изумрудная Баркарола

* * *

         Я появляюсь в Городе на закате, когда уставшее за день Солнце тихо уходит за Кругосветные Горы, а бронзовая заря медленно растворяется в изумрудных сумерках...

         Я иду по улочкам, окутанным тишиной, и вслед моим шагам удивлённо вспыхивают янтарные глаза фонарей.

        Улица сбегает к набережной, где на агатовой глади канала мягко покачиваются чёрные тени гондол...

         Там, в густеющем сумраке, смутно угадываются три  силуэта: первый - высокий и серебристый, свет фонарей струится по его фигуре; второй - подобный царственному зверю,- бесшумно ступает навстречу мне из темноты,  и тускло мерцает гранёный шарик, венчающий шляпу третьего.

         В безмолвном приветствии я раскрываю им  свои ладони, и, чувствуя ответные прикосновения, понимаю: мне здесь рады, меня ждали.

         Неспешно, рука об руку, спускаемся к пирсу, я жестом призываю  лодку, и она, покачиваясь, послушно и плавно подходит к пристани и замирает у сходней, но нет в ней ни гребцов, ни кормчего...

         Прежде других я ступаю в гондолу и бережно принимаю на борт остальных.

Сегодня - особая ночь! Я чувствую небывалую силу: сегодня я могу пожелать всё, что угодно, и оно немедленно сбудется!

         -Вперёд! - тихо командую я, и лёгким взмахом руки приказываю лодке плыть.                

    Мои пассажиры  взволнованы: под ногами -  шаткая палуба, а надёжный причал, удаляясь,  теряется во тьме... Мне понятно  их волнение, и я знаю, как вернуть им уверенность. Ведь сегодня - мой день! Словно дирижёр, я подымаю руки,  и - плеск волн, и скрип лодки всё больше напоминают музыку... Едва уловимое движение пальцев - и воду вокруг гондолы, и саму гондолу, и воздух вокруг нас заполняет мягкое свечение, Музыка растёт и крепнет, её густые, тёплые струи окутывают, обволакивают, обнимают нас, пронзая восторгом, раздвигая губы в изумлённых улыбках, заставляя блестеть и лучиться счастьем глаза!

         Мы встречаемся взглядами, и теперь мы - единое целое, и Музыка,  переполняя нас, ласково и властно уносит от суеты...

          Гондола спокойно скользит по  ровной глади канала, огибая Город, но нам кажется, - это сам Город вращается перед нами, словно гигантская драгоценность, сверкая во тьме всеми своими гранями! И над этим великолепием  раскинулось огромное, неведомое, глубокое небо, и невероятно крупные, невиданно яркие звёзды отражаются в воде. И мы почти уверены, что это по небу плавно скользит лодка, и созвездия играют у её бортов...

         Мы плывём мимо городских стен, увенчанных ажурными башенками,  над нами легко  взмывают  резные   арки мостов, изящные и невесомые, словно радуги,  парящие в воздухе... Мы погружаемся в их влажный искрящийся сумрак  и вдыхаем аромат неизвестных цветущих деревьев...   Нам радостно и беззаботно.

         Изумрудный вечер незаметно вливается в сапфировую ночь. Одно за другим гаснут приветливые городские окна,  и только лимонные  фонари неусыпно будут оберегать до утра  сказочный сон маленьких обитателей...

*

        Встаёт огромная золотая Луна... Теперь   гондола плывёт по узкой Жёлтой Дороге, похожей на ту, что ведёт в Город.    Эта Дорога, - прямая и гладкая - играет волшебной лунной мозаикой  и радужно переливается перед нами. А Город, оставаясь позади, парит между небом и землёй, как драгоценный и хрупкий чудесный остров...

        Луна с улыбкой взирает на нас, поднимаясь выше. Она уже не золотая, а румяно-белая,  и  свет её заполняет  канал  расплавленным серебром... Не сговариваясь, мы машем ей руками, как старому другу.  А самый пытливый из нас, наклонясь к воде,  погружает в волну  навершие   трости  и, с детским восторгом, зачарованно смотрит, как искристые струи клином расходятся по воде...   Он трогательно-неловок, и я мягко поддерживаю его у борта, оберегая от качки...  Опустив руку за борт и сложив ладонь ковшиком, я тоже зачерпываю прохладной светящейся влаги,   -  яркие  капли  сквозь пальцы со звоном падают на палубу...

       ... А  лодка всё так же, сама собой, скользит по каналу, и светлая щемящая мелодия всё так же трепещет в ночи... И, кажется, время застыло, и этот сон будет длиться вечно...

       ... Но с берега уже веет рассветной  прохладой, и вскрикнула первая птица, и от воды поднимается светлый  туман, словно лунное серебро, испаряясь, клубится в воздухе, размывая ночные тени... И впереди сквозь дымку  тихо  проступает  силуэт   спящего Города... Его улицы  погружены в предрассветную мглу, и желтоглазые  фонари ещё не погасли, но уже сверкнул и налился зеленью огромный прозрачный камень на самой высокой башне, и тонкие шпили тронул первый луч нового утра...

         Чудесное плаванье завершено, и наше время   на исходе. Гондола подходит к причалу и замирает у сходней.  Моим удивительным спутникам пора возвращаться, но каждый из нас, хоть на мгновенье, хотел бы отдалить разлуку...  Мы медлим на пристани, я вглядываюсь в родные и странные лица, и вижу печаль в их глазах. Они не хотят прощаться, их добрые руки всё ещё крепко сжимают мои ладони,  но тонкая невидимая нить, связующая нас, уже туго, до боли, натянута, и вот-вот оборвётся... 

  *

          ...И встрепенулись башенные часы на Главной площади, и маятник чеканит последние секунды безвременья, и запел, пробудившись, серебряный колокол у Городских ворот... Пора...

            Голос колокола нарастает, он заполняет собой пространство, уничтожая все другие звуки. Он заставляет дрожать и искриться воздух, знакомые очертания искажаются, словно в разбитом зеркале, дробятся,  взрываясь  осколками, растворяются в колокольном звоне и исчезают где-то в потаённых тёмных лабиринтах вечности...   И только далёкое эхо, неясный отзвук чего-то светлого  ещё звучит и бьётся во мне...

          Закрыв глаза, я вызываю из памяти и бережно собираю воедино все образы, звуки и отзвуки, и вновь явственно вижу живой,  драгоценный, сияющий Город, отражённый в агатовых водах канала, и лунная Жёлтая дорога   снова мерцает передо мной, а городские ворота доверчиво распахнуты.   И ощущенье покоя и счастья возвращается, и уже никуда не уходит.  Ведь теперь  я знаю, - стоит только пожелать, и я  смогу  легко и свободно  вернуться в чудесный и добрый  мир, который существует где-то очень близко,   и  ждёт меня в любое время...       

_________